Орловская охота или зарисовки из жизни охотника. Выбор
Орловская охота или зарисовки из жизни охотника.
Выбор
Жизнь на Орловщине мало отличается от жизни в российской провинции. Такая же безработица и серый, невзрачный быт, как и везде в глубинке. Но страсть к старинным мужским забавам – охоте и рыбалке, здесь прекрасно уживается с извечными русскими заботами – как прокормиться и где заработать?
Находят же алкоголики деньги на выпивку каждый день, так и орловские охотники с рыбаками умудряются материально подпитывать свои довольно недешевые увлечения. Причем иногда, соперничая в этом деле с московскими и питерскими коллегами. В 1999 году пришел и мой черед выбрать свое мужское хобби. Выбор в эти сложные времена был невелик поэтому, отметив свои 27, я стал присматриваться к возможности стать охотником.
Выбор оружия
Где купить? Такой вопрос тогда был довольно актуальным, поскольку на весь город было всего два магазина с заоблачными ценами и ограниченным ассортиментом. Полистав охотничьи журналы, я пришел к мысли, что для начала подойдет ИЖ-58, 12 или 16 кал. Пообщавшись со знакомым из ЛРС одного из отделов милиции, помогавшим мне оформить лицензию, я узнал адрес старушки, вдовы охотника. Она продавала подобное оружие 1961 г.в. после смерти супруга.
Она продала мне старенькое, видавшее виды ружьецо 16 кал. за символическую цену, чем я был очень доволен. Сразу оговорюсь, что с ним я поохотился один год и поспешил быстрее продать, т.к. на горизонте появилось ИЖ-27 12 калибра 1991 г. По моему мнению, это «гениальное» оружие, потому как за «небольшие» деньги, вы получаете полноценный бокфлинт с эжектором, выполненный с высоким качеством и имеющий отменные характеристики боя. Его я тоже купил с рук по приемлемой цене с полным комплектом снаряжения.
ИЖ-27. Вот с этим оружием я охочусь до сих пор и в обозримом будущем менять не собираюсь. Думаю, меня поддержит большинство российских охотников, владельцев этого, уже, можно сказать, ставшего классикой, легендарного охотничьего ружья. Сверловка стволов традиционная – «чок» - «получок», 12 кал., длина стволов 720 мм, вес 3400 гр., ореховое ложе, вентилируемая рифленая прицельная планка.
Я применял его на всех охотах, возможных в нашей области: ходовой с подружейной собакой, на вечерних и утренних зорях, в лесу и на болоте, из «засидки» и в поле. Стрелял всеми возможными патронами, кроме «магнум»: снаряженными мелким «бекасиннком» и утиной пятеркой, заячьей единичкой и гусиными нулями, картечью и пулей. И всегда оно показывало результативный бой на любых расстояниях – от ближних выстрелов в густом мелколесье, до сверхдальних по пролетным гусиным стаям.
Правда, в последнее время, стал я склоняться к мысли о приобретении дополнительного полуавтоматического пятизарядного ружья. Вероятнее всего выбор мой падет на Сайгу или МЦ-21 12 кал.
За семнадцать лет постоянного использования у ИЖ-27 только однажды был сбой в работе – верхний ствол начал давать осечки. После ремонта проблем с этой сверхнадежной машиной больше не возникало.
Выбор автомобиля
На тот момент я уже успел сменить три автомобиля, последний из которых был вазовской восьмеркой. Посидев на ней пару раз «на брюхе» в самых отдаленных уголках Орловской области, я понял, что с этим надо что-то делать. Ответ нашелся довольно быстро – сине-зеленая трехдверная Нива. И, должен констатировать тот факт, что альтернативы нашему внедорожнику трудно найти и сейчас. Это рабочая лошадка российских рыбаков и охотников, штурмующая бездорожье в любые погоду и сезон.
ВАЗ-21213 Нива. Моей машине хватило испытаний не своем веку. Не жалел я ее ни осенью, ни зимой. Тем более, весной, когда, после долгого простоя хотелось быстрее выехать на простор Орловских угодий. Нива полностью оправдала себя с точки зрения проходимости, ремонтопригодности, цены-качества и удобства. Выезжая с ночевкой куда-либо, я не брал с собою палатку, т.к. после небольшого усовершенствования, заднее сидение раскладывалось как диван, позволяя без проблем разместиться в салоне на ночь двум людям.
За весь период активной эксплуатации, а это, без малого, шесть лет, я только однажды не смог выбраться из плена весенней распутицы самостоятельно. Несмотря на то, что я не оборудовал автомобиль лебедкой, возможностей Нивы вполне хватало для форсирования и преодоления различных дорожных и внедорожных препятствий. А в обязательный набор подручных инструментов всегда входили домкрат, лопата и топор – безотказные помощники в сложной бездорожной ситуации.
Справедливости ради признаюсь, что с 2012 года я пересел на Шевроле-Ниву, повысив, тем самым немного комфорт, но яблочко от яблони недалеко падает и мой выбор многим понятен.
Выбор собаки
С выбором затруднений не возникло, поскольку я с детства люблю спаниелей, а друзья-охотники, как назло «понабрали» себе «охотничьей живности» разных пород и сословий, в том числе и Русских охотничьих спаниелей (РОС). Я и раньше присматривался к русскому спаниелю, оценивая его качества и просто любуясь им.
Ход мыслей был следующий: в «хрущевке» не развернешься особо, поэтому «собака Баскервилей» не поместится. С семьей любим активный отдых на природе, на водоемах, любим мы гулять с сынишкой и супругой по набережной, полной отдыхающих. Какой пес не станет «слоном в посудной лавке» из-за размеров, своим обликом приятен был бы посторонним людям и моим близким, не требовал бы лишнего места в доме, и имел бы компактные размеры для перевозки в багажнике Нивы? А, главное, будет неутомимым и универсальным охотником?
Ответ ясен – Русский охотничий спаниель. Не принижая достоинств, других пород, хочу подчеркнуть, что мой выбор оправдался. Русский спаниель занял свой уголок в прихожей, псовина его без запаха, за ней легко ухаживать и чистить, неприхотлив в еде.
Спаниель сам нашел себе место в Ниве – это багажник. Он вырос в автомобиле, провел в нем активную жизнь, и встретил старость. Рано начал охотиться по разным видам дичи. Обладает качеством универсальности, что позволяет его использовать на различных пернатых и мелких зверей. Сезоны использования тоже неограниченны – начиная с летне – осеннего, затем по чернотропу и зимнему зайцу, на лису загоном и кончая весенним на пролетную дичь.
Набрав литературы по воспитанию и дрессировке охотничьих собак, я начал самостоятельно готовить щенка. Домашнюю дрессировку он быстро усвоил, и мы перешли к полевой натаске. За время взросления щенка мы успели побывать на одной областной выставке в мае и нескольких испытаниях подружейных собак летом. Готовясь, таким образом, мы незаметно подошли к выбору нашей первой охоты.
Выбор первой охоты
Стараясь готовить русского охотничьего спаниеля (РОСа) «по книжке», как рекомендуют ведущие авторитеты в этой области, я не избежал, конечно, по молодости лет и излишней горячности, ошибок в натаске и выборе первой охоты. Согласно рекомендациям кинологов, подружейную собаку следует начинать натаскивать, сначала на болоте по бекасам и другим представителям болотно-луговой дичи, затем переходить в поле на перепелов, после пробовать силы по боровой дичи в лесу. Водоплавающая дичь, особенно кряква, в этом списке стоит на последнем месте.
Поначалу, я все правильно делал, знакомя собаку с болотом, и полем. Она начала привыкать к поиску правильным «челноком», останавливаясь даже без команды после подъема на крыло какого-нибудь бекаса или гаршнепа, становилась на пути бегущего коростеля, заставляя его взлетать. Но, когда начался наш первый летне — осенний сезон охоты, то я не удержался и поехал на открытие.
Отстойники. Орловцы, независимо от опыта и возможностей, в большинстве своем открывают сезон «на утку» в Воинском охотхозяйстве, которое расположено на границе Мценского и Орловского районов. Угодья особо не выделяются на общем фоне, кроме одного – наличием на его территории очистных сооружений Отрадинского сахарного завода. Эта главная «изюминка» позволяет найти огромное количество «местовой» и пролетной утки в одном месте вблизи Орла. Добраться легко, если проехать от Орла по а/д Е-105 Крым в сторону Мценска 30 км, то слева от трассы будут несколько съездов в сторону очистных, находящихся в двухстах метрах. Протяженность их в длину 3 км, ширину 1.5 км. Карты имеют размеры обычно 100х150 м, иногда больше или меньше.
Отходы завода исправно год за годом наполняют карты, разделенные высокими дамбами, что позволило за многие десятилетия, появится там особой экофауне. Берега карт, обильно заросли болотной растительностью, дающей укрытие тысячам представителей различных пернатых, а на водных гладях глубокой осенью пролетные стаи останавливаются на промежуточный отдых пред последним рывком на юг.
«На заре». Приехав с собакой на место еще затемно, я поспешил занять место поближе к центральным картам, т.к. по мнению «бывалых» — там будет вся утка. Простояв «на заре», и благополучно промазав по пяти или шести кряквам, я решил обойти угодья. На дамбах стояли, сидели и даже лежали сотни охотников. Некоторые сюда приехали за день—два до открытия, чтобы как следует отметить начало. В результате на ногах остались не все, часть особо «уставших» просто лежали на спине, пытаясь целиться «в зенит». При этом обуты они были в кроссовки, и даже в сандалии, часто без носок, и даже вообще без обуви. Грохот и канонада стояли, как в Сталинграде — свист дроби над головой и свинцовый дождь по листьям ракитовых кустов преследовали меня повсюду. К рассвету разогнанная утка вся отсиживалась в крепях, не рискуя вылететь, а отдельные «смельчаки» встречались и провожались выстрелами из «дальнобойной артиллерии» на высоте 100–150 метров, не давая им даже приблизиться к воде.
После рассвета. Вскоре, после рассвета, выстрелы стали слышны реже, т.к. основная масса стрелков ушла праздновать открытие в свои полевые лагеря. На дамбах остались только «правильные» охотники с собаками. Спаниелей почти не было, большинство составляли «немцы» — дратхаары и курцхаары. С чего начать я не знал и просто шел по дамбе, глядя, как работают другие. Гордые своими собачьими «аристократами» хозяева, со снисходительной иронией подшучивали над нами: – «А, спаниели, спали – ели!». Слегка стало обидно за «низкий статус» русского спаниеля, особенно когда «немцы» стали доставать одну, за другой подбитых крякв.
Проскочила шальная мысль – что если после сумасшедшей стрельбы осталось много ненайденных подранков уток. Я ушел на дальние карты, дабы не мешать остальным и поискать трофеи в крепких зарослях. Первую сбитую не мной утку я заметил на открытой воде. Усадив собаку подле себя, я забросил камешек в сторону тушки, затем послал пса командой «Подай». Моя Байка, сделав круг около, уверенно взяла ее и вынесла на берег, подав прямо в руки.
Уверенность в себе стала возвращаться, и я решил обыскать заросли. Войдя в воду в болотных сапогах по колено, двинулся вдоль зарослей камыша, а собака, азартно плавая на границе с зарослями, и поймав запах, полезла напролом в крепи. Поработав в камышах, минут пять, она стала выгонять одну за другой, отсиживающихся там кряковых. От неожиданности я не успел вскинуть вовремя ружье и неловко выстрелил только по последней из них, слегка ее зацепив.
После команды «Ищи» Байка поплыла в сторону упавшего подранка. Не находя место падения, она стала кружить поблизости, стараясь учуять, запах. Я покидал пустыми гильзами в нужную сторону, подсказывая ей, где искать. Быстро найдя запах, собака полезла в камышовые заросли. Через минуту там началась погоня с воем, шорохом и треском, поскольку подранок уходил по урезу воды, забегая и на берег, и в воду, стараясь запутать пса.
Байка была хоть и неопытной, но молодой и горячей и не оставила кряковой ни одного шанса на спасение. Вскоре второй трофей лежал в ягдташе. Настроение наладилось, жизнь показалась прекрасной и замечательной, а я мог себя считать «правильным» охотником и «настоящим» мужиком. При встрече с коллегами по цеху на дамбе принято делиться информацией о том, где следует искать трофеи и в качестве доказательства показать уже добытые тобой. Теперь я мог гордо представить пару своих доказательств и подсказать «неудачникам» куда идти.
Пока я шел к центральным картам, на время потерял собаку из виду, а когда спохватился, то услышал сопение спаниеля позади. Оглянувшись, я был изумлен – моя Байка шла сзади с еще одной уткой в зубах. От неожиданности потерялся мой дар речи. Потом я быстро забрал дичь и стал нахваливать спаниельку самыми ласковыми словами и выражениями. Она, как будто, все понимала и весело вертелась вокруг меня, стараясь облизать утиный пух с моих рук. Получается, пока я витал от счастья в облаках и забыл про собаку, она прихватила запах сбитой кряквы в ивняке под берегом, самостоятельно ее нашла и вынесла на дамбу. Вот вам и спаниель.
Послесловие. Мы стали бывать на очистных каждую неделю, и Байка быстро зарекомендовала себя настоящей «утятницей», о которой, уже с уважением, говорили «аристократы». Она не раз выручала и «настоящих» и обычных охотников, отыскивая их битую и подраненную водоплавающую дичь, чем заработала мне целый патронташ «благодарных» патронов. Она, можно сказать, выручала и меня, поскольку плохо стреляя, я часто мазал, а собака обеспечивала наличие трофеев в моем ягдташе.
Но радость вскоре обернулась неприятной новостью – спаниель очень быстро переключился на работу по утке, и плохо реагировал на более слабый запах полевой и болотной дичи. К тому же собака перестала показывать правильный «челнок» в поле, заменив его бессистемным, хаотичным обыскиванием угодий.
Много потом я потратил сил и нервов на исправление утиной зависимости, проклиная себя за роковой выбор первой охоты. Но мы, в конце концов, добились успеха, о чем наш следующий рассказ.
Илья Нильсон
