Осень охотника...
.Солнышко только упало за зубцы отдалённого леса. Как и обычно, первыми промелькнула пара чирочков, но они совершенно не среагировали на мою одиночную расписную «кряковую».Я лишь успел проводить их полёт взглядом. Наконец, одиночный кряковый с опаской сделал полукруг. Развернулся и пошёл на второй. Я уже готов встать, как взведённая пружина. И вот он завис над чистой водой в двадцати шагах. Заметил движение, но поздно. Раскатистый звук выстрела заставил его удариться о невидимую стену. И он скатиться вниз ломая сухостой уреза камыша. Сам себе сказал:- "С полем"! А что ещё надо для охотничьего счастья».
Уже погасли последние отблески зари. Вот-вот упадёт плотный сумрак на всю предозёрную пойму. Однако над камышом, в стороне заката, ещё можно успеть заметить самого сторожкого крякового, подлетающего на ночлег. Почти каждое насекомое, пролетающее перед глазами, казалось долгожданной целью. В ушах- лёгкий звон от напряжения всматривания в темноту. Стою в рост, без шапки, готовый к выстрелу в любую секунду. Сумрак поглотил последние отблески зари. Со стороны моих напарников послышался голос Александра:
-Тихон, на выход,- мы ждём тебя.
-Хорошо, пора, - ответил я и наклонился положить ружьё. В это мгновение боковым зрением заметил тень, нет - силуэты. Едва слышимый всплеск воды- и две дорожки, уходящие в разные стороны. Звук глухого выстрела вспенил воду. И уже вторым- другого крякового, бросившего на произвол судьбы своего собрата. Успел заметить, что силуэт свалился в стену камыша с водой и затих. Вытолкнул лодку из скрадка. Подобрал второго добытого красавца селезня, как дань за самые дорогие для меня мгновения охоты. Всмотрелся на угрюмые тёмно-немые стены камыша, готовые не выпускать никого из своих ночный мрачных объятий. Однако подумалось:- «Счастье и удача охотника- они всегда рядом. Важно верить. Утром попробую поискать третьего.»
За вечерним столом засиделись за полночь.С воспоминаниями о нашей грешной жизни: о том, как с годами меняется отношение к выстрелу, к самой охоте, к необходимости добычи дичи и, естественно, к живой природе. Конечно, рассвет пришёл гораздо раньше, чем того хотелось. На утреннюю зорьку мне выпало идти одному. Двое решили проехать разведкой по боровой с собакой: по полям и колкам: вроде ближе к земле и надёжней. Александр наметил проверить свои сетёшки. Кое- кому предстояло заняться приготовлением узбекского блюда из баранины и шашлыка. Меня же ожидал поиск битого крякового и возможность на удачный выстрел, в том числе камерой. Сама же природа уже более месяца баловала сибиряков: для охотников лучше не придумать. Как по поговорке:- «Займи, но выпей». Ведь редкая осень бывает без нудных затяжных промозглых дождей, ветров или других небесных сюрпризов. Значит, сам Бог велел искать своё счастье в охотничьих островах.
Тихонько протолкнулся шестом к своему плёсу. Впереди, из-за стены камыша, послышался женский «мат» потревоженной кряковой. Следом- тугие взмахи крыльев нескольких селезней. Подумалось:- «Ведь стоял вчера почти до самой темноты. Значит, подлетели ещё позже». Впереди показалась чистая дорожка воды с силуэтом моей резиновой ,,подсадной,,. Вставил вёсла в уключины. Медленно подошёл к своему естественному скрадку из связанных дугой стеблей камыша. На душе полное умиротворение.
Солнце медленно выплыло из-за отдалённых вершин леса и ласково, нежно накрыло всю прибрежную пойму. Отражалось бесконечными бликами в росинках на стеблях камыша, серебром в мелкой ряби воды озёрного плёса. Я взгромоздил лодку на прежнее место. Ещё некоторое время вспоминал место падения крякового, сбитого вчера в сумерках:- «Кажись вот в этом месте была дорожка; или чуть правее. Тьфу ты: взлетел-то он над тем высоким камышом»-рассуждал я. Наконец, определился с квадратом поиска, примерно 3х5 метров. Рыбацкий костюм дал возможность безбоязненно, но с шестом, лазить по сплавине. Спустя полчаса нательная майка стала прилипать к спине, но на глаза, кроме пары кочек от ночёвок уток и их пушинок, ничего не попалось. Осматривал полоску в полметра самым тщательным образом - челноком. Сделал ещё пару шагов. Впереди блюдце с низкотравьем. Остановился с лёгким разочарованием в мыслях: -«Значит, ушёл подранок умирать». И тут взгляд скользнул по корневищу камыша на другой стороне сплавины.
-Вот же он, красавец!- непроизвольно громко прокричал я, едва приметив оранжевую лапку,торчащую из под распластавшегося серого крыла с ярко выраженным зеленовато-фиолетовым зеркальцем. Матёрый кряковый лежал, уткнувшись головой у корневища камыша. Видимо, в тот момент его покинули силы.-«Значит, вчера потемну мне не померещился всплеск», -подумалось мне..
В приземистой веранде-пристройке к дому уже кипела работа по подготовке к изысканному обеду. Александр и Антон, как заправские мясники, играючи разделались с тушкой баранчика весом в пуд. Причём на пару знатных блюд- шашлыка и шурпы, но с особым способом тушения с овощами. Мы же с моим старым приятелем -Геннадием занялись обработкой уток - как настоящей охотничьей добычей. Уже в разговорах за продолжительной обеденной трапезой выяснилось, что узбекская кухня хороша. С особо явным здоровым аппетитом поглощал баранину с пластами дыни и кабачка самый молодой (под сорок) из нашей компании-Антон. Вот она молодость и здоровье. Да и как иначе, ведь это был его рецепт включая приготовление. И всё же к вечеру определились, что дичь, как и жареные до золотой корочки карасишки на охотничьем столе обязательны, но на третий день по-полудни.
Разомлев от всяческих калорийных вкусностей и прочего снадобья, никто не торопился на вечернюю утиную зорьку. Всё же как с возрастом меняется чувство необходимости выстрела и добычи. К тому же рядом тепло деревенской печурки осиротевшего дома. Вокруг же люди понимающие с полуслова или намёка. Иногда мне думается, что это явление обычная лень охотника. Однако возвращаясь к пережитому на охоте за многие десятилетия, понял, что это нечто другое идущее из души.
Вот и сейчас, в который уже раз, не сговариваясь, выходили на улицу. Выкурить сигарету или слегка облегчить сытость желудка. Заглянуть в бездонную глубину небесного свода, усыпанного россыпью звёзд, с яркой северной звездой и ещё не опрокинутым ковшиком. Потом, вдруг вздрогнув от холодка, пробежавшего меж лопаток, возвращались в «кирпичное» тепло дома, чтобы забыться в беспамятстве крепким счастливым сном ,,усталого,, охотника. Последним в дом вошёл Геннадий. Он оставил ночевать свою «эстонку» (гончая) на веранде в маленькой кладовке с покосившейся приоткрытой дверью. Всё вокруг на некоторое время замерло. Из-за поздней мясной трапезы и недостаточной усталости мне ещё долго не спалось, однако, было весьма важно заснуть до прихода моего старого приятеля. Его глубокий сон всегда сопровождался «милым» для уха храпом. И, как в предыдущую ночь, лишь накрывшись с головой (в спальник) , я вскоре уснул...
Часть главы ( из воспоминаний) Видио...(кулинарное) в блоге- ""видио""
