Рыжая-охотница
...Последние числа сентября. Многие из охотников-любителей в начале 80-х не имели личного транспорта, как и я, а лишь мечтали. До электрички было ещё достаточно время, но решил ступать в обратный путь. День заметно-неизбежно приблизился к началу заката. Посмотрел на часы. После удачно добытого крякового у копанца, перезарядил стволы той же четвёркой. Рюкзак на спине, ружьё за плечом. Но только сделал несколько шагов, чтобы выйти на низину с низкорослой травой, как вдруг мозг обожгли звуки:- "..Ка-га, ка-га..га..."
И вот оно, чудо: клин гусей явно сделал значительный крен на правое крыло. Разворот и, заметно снижаясь, заходил на посадку на озеро. Всё ближе и ближе. Вот уже на дальний выстрел,.. накоротке !! Почти над моей головой -последний и ближний из клина. Вновь дуплет, в угон, под перо. Но звука выстрелов вроде не услышал. Увидел лишь, что один вздрогнул. Сбился из ровного строя и потянул из последних сил за стаей к краю рукава озера. Не отрывая взгляда от гуся, теряющего высоту, заметил, что тот упал в камыш рядом с небольшим кустом тальника. Спотыкаясь, падая и ломая ноги, пробежал двухсотку почти с полной выкладкой, но в конце хватал воздух ртом, как карась на берегу. Было ясно, что "серяк" живой и притаился. Я прислушался, осмотрелся. Несколько мелких пёрышек указывало, что птица где-то здесь. Обливаясь потом, вспахал рядом с кустом пару десятков квадратных метров высохшей береговой низины. Но всё впустую. Гусак как сквозь землю провалился. Уселся передохнуть. Вроде осознать случившееся и мысленно попрощаться с возможностью "вкушения" поджаренной до золой корочки дичи. И вдруг, со стороны высохшего рукава озера, послышалось лёгкое потрескивание камыша.
-Вот башка осиновая, как это я сразу не допёр?! Подранок-то к спасительной воде потянул..- выругался я вслух. Рубанул ножом по толстой ветке куста, чтобы опереться для пущей надёжности. Закинул ружье за спину и вскоре вышел к кромке уреза камыша. Слева и справа камыш окаймлял донный ил шоколадного цвета. Лишь вдалеке изумрудной рябью поблёскивала вода узкого рукава мелководья. Подсохший ил был испещрён множеством утиных набродов и следами мелких зверьков.
- Однако по такой трясине и живой гусь увязнет,- с разочарование пробормотал я, - хотя для утья- красота да и только! Однако, стоп! Это что там белёсое.?
Присмотрелся. Вперемежку с илом торчали пёрышки и дорожка от потаска в сторону берега. Почти бегом прибежал к тому месту. От увиденного оторопел, не поверив своим глазам. В полуметре от среза низкорослого камыша и осоки, на грязи, виднелись отпечатки лисьих и гусиных лап. А также следы очень скоротечной борьбы.
-Ни.. хрена себе. Вот сучка рыжая,- выругался я. -Однако с такой тушей далеко, возможно, ещё не ушла. Наверняка меня засекла и вовремя слиняла. Только вот куда?..
Едва угадывая направление воровского хода лисы, я выбежал из узкой полосы камыша на береговую низину. Несколько минут растерянно шарил глазами по увядше-цветному осеннему разнотравью. Но малейшего намека на присутствие лисы не заметил. Внезапно вспомнил о ружье.Вскинул стволы и, не прижимая приклад, выстрелил. В туже секунду, буквально в двухстах шагах, заметил движение. Как из под земли вынырнула мелкая лиса, волоча за собой гуся. Отбежала на полсотни метров, но вдруг остановилась и уставилась на меня. От такого нахальства я ещё раз выстрелил в её сторону. Тут же пустился вдогонку, непроизвольно горланя: -"Брось гуся! Врешь, не уйдёшь!.."
От внезапности моей выходки, очумевшая лиса, петляя, бросилась на утёк и вскоре скрылась за кустарником у копанца. Спустя несколько минут я уже разглядывал оперение изрядно потрёпанного "мученика", без головы. Мне же вспомнился известный многим герой Ильфа и Петрова, товарищ Паниковский! После короткого отдыха и раздумья, оставил у кочки изодранную часть шеи и выпотрошил внутренности гуся. Наверняка рыжая-охотница вновь вернётся к брошенной добыче, чтобы полакомиться.. .
Из рассказа-"Благословение на добычу" (пойма оз. Сектинское НСО)
