Рябчик
«Погода на Урале стояла мерзопакостная, но рыба в Каме была»
Аркадий Райкин.
Октябрь. Всего 200 километров от города, от шума, от суеты. Непроглядное утро. Глаза уже не хотят спать, но весь организм, вместе с окружившим меня Лесом, требует встряски. Тишина – хоть глаз выколи. Начинается новый день. И этот день я встречаю у кромки поля, натягивая сапоги и перешучиваясь с друзьями вполголоса, словно боясь разбудить лесных духов. Машина обидчиво моргнула и мы, оставив ее скучать до вечера одну, двинулись по просеке навстречу солнцу, которое только-только начало стягивать одеяло с сонного Леса.
Удивительно непривычно приехать из дождливого города в заснеженный Лес. Пушистые хлопья белого покрывала скрадывали глухие удары сапогов. Еще не шапки, но вполне сформировавшиеся чепчики, украсили верхушки деревьев. И вековые ели-генералы, обидевшись на такой наряд, пытались стряхнуть с себя снеговую осыпь, но безуспешно – ветер еще спал. Однако им на помощь внезапно пришли тетерева, слетевшие с веток и встряхнув их. Освободив разлапистую ель от стыдливого одеяния, тетерева, заложив крутой вираж над просекой, скрылись из виду. Дальше мы уже шли молча. Слушали утреннее дыхание Леса. Смотрели вдаль, где уже совсем отчетливо белел рассвет.
В это утро над нами поиздевался еще один «черныш». Он вылетел из-за «ушей» со сверхзвуковой скоростью и унесся по своим делам, даже не поздоровавшись. Обалдев от такого поворота событий, пристально вглядываясь в серебро деревьев, мы вышли на поле. Утро наступило. Тучи полностью закрывали небо. Но недостатка в свете не было! Он был повсюду! Багряно-желтое-зеленое море Леса заставило остановиться в изумлении от роскоши! Как в детстве – перевернул страничку книжки с текстом, а на другой страничке яркая картинка – глаз не оторвать! И здесь – в Лесу, можно прочитать и увидеть многое. Стоит приглядеться и вот лосиная тропа. Целая семья недавно прошлепала. Лосята еще маленькие – следы тонкие да и шаг короткий. Вот посреди поля торчат рыжие уши. Через мгновение в прыжке, похожем на прыжок испуганной кошки, проявляется рыжая бестия, бессовестно мышкующая в чистом поле. Но слух у чертовки идеальный – одно неловкое движение и она бежит домой, в Лес, балансируя на поворотах пушистым хвостом.
Трель рябчика выводит из зачарованного, от наблюдения за лисой, состояния. Азарт врывается в душу, и я скрадываюсь в ближайшем перелеске там, где свистит рябчик. Удивительно – я зову рябчика манком, но он не отвечает. И лишь по вертолетному хлопанью крыльев определяю, что он сел рядом. Я врос в дерево. Через пятнадцать минут на ветку, прямо над моей головой, села птица в ярко красно-серо-оранжевом оперении размером с небольшого голубя. Потоптавшись немного, наклонилась и с интересом посмотрела прямо мне в глаза. Я попытался объяснить ей взглядом, что она тут лишняя. В конце концов у меня в руках ружье, а она неприятно-сверху надо мной. На мое счастье, она лишь удовлетворила свое любопытство и, чирикнув что-то на прощание, улетела. Тем временем мой дорогой рябчик ходил по земле где то рядом. В девственной тишине Леса его шаги были похожи на шарканье пожилого человека, только очень резвого. Он так и не отвечал на манок. Молча мы просидели друг рядом с другом еще полчаса. Я слышал биение своего сердца и «шыр-шыр-шыр» где там, за деревьями. Ноги затекли. Руки устали держать наготове ружье. Я присел, что бы размяться и увидел голову, торчащую из-за ели в десяти метрах от меня. Рябчик с любопытством смотрел. Увидев, что меня рассекретили, я довольно громко попрощался с ним и выдвинулся к друзьям, которые ждали меня на привале с ароматным костром и обедом перед возвращением в город…
