Протокол Висконсин. Финал. Болотный найденыш
Окончательно утомившись поездкам на охоту в неисчислимых командировках, охотник устроился на работу в своем родном городе и сосредоточился на охоте в местных локациях. Самым загадочным и диким местом в области он считал уголок Мещеры под названием Шатурские болота. Раньше там были гигантские торфяные разработки, именуемые почему-то картами. По прошествии времени, себестоимость торфа, как энергетического сырья превысила все разумные пределы и новые виды топлива из Сибири, типа газ природный окончательно добили торфяную промышленность. Местность на месте бывших карт превратилась в натуральную сталкерскую зону. Иногда встречались остатки узкоколейной железной дороги, исходящей из ниоткуда в совершенно никуда. Местами попадались окончательно разрушенные строения промышленного и административного назначения. Колорита добавляла постсоветская разруха. Этот дальний и забытый всеми уголок блистательного мегаполиса плавно погружался в ancap (примечание автора: анархо-капитализм, нечто вроде пустоши после апокалипсиса). Как бы в подтверждение этого факта, там располагались две деревни с характерными названиями Пустоши и Пустоша.
Как ни странно, крах цивилизации в отдельно взятом ареале обитания человека крайне благотворно подействовал на местный животный мир. Природа воспряла духом и последовательно торжествовала победу над этой напастью под названием человек. Она шаг за шагом стирала следы присутствия человека на своем светлом облике. Сначала исчезли все искусственные строения и инженерные коммуникации, напоминая о себе лишь редкими голыми бетонными столбами, лишенными электропроводов. Все деревянные столбы были поглощены еще в советское время. Затем настала очередь дорог. Они бодро заросли и не дожили до капитализма. Отдельные направления поддерживались парой еще живых охот хозяйств. Егеря отчаянно пилили бревна, упавшие поперек дорог, пытаясь пробиться шишигами (ГАЗ-66) к дальним кормушкам и вышкам. Уазики и хваленые японские рамные джипы давно перестали проникать вглубь дикого лесного массива.
А потом болото перешло в контрнаступление. Вокруг болот и торфоразработок, по советской традиции, раздавали бесплатные участки для садоводства. Многочисленные садоводческие поселки в глубине и по краям болот еще в позднее советское время кипели жизнью. Но подстава заключалась в том, что на торфяных почвах не особо чего растет и прямой смысл извлекать дополнительную растительность на стол из садовых участков быстро померкла. Затем пришли бесчисленные полчища комаров. Как только тьма опускалась на миниатюрные болотные садовые участки, так хозяином воздушной среды становились маленькие и зловредные насекомые. Достаточно сказать, что охотник с наступлением темноты облачался в противомоскитную сетку и не снимал ее до рассвета. В начале охоты на болотах, он по неопытности вышел на вечерку в джинсах. Пока он сидел на стульчике в ожидании утиного пролета, зловредные насекомые с легкостью прокусили джинсовую ткань и домой он приехал с полусотней уксусов.
Затем пятна человеческого присутствия были атакованы пресмыкающимися. Случаи проникновения ужей и гадюк на участки, из единичных превратились в регулярные. Так из поселков исчезли маленькие дети. Их просто перестали привозить перепуганные молодые родители и другая половина мотивов приезжать на дачу исчезла. Поселки стремительно деградировали, за исключением тех, которые были рядом с другими обжитыми районами.
Торжеству животного мира мешали только старорежимные любители дикости, то бишь охотники-любители. Они наверно единственные, кто в некоторой степени радовался превращению региона в пустошь. Утки летели валом. Количество безопасных мест для их базирования возрастало по экспоненте. Мест, где можно было пересидеть день в картах, легко хватало для нескольких тысяч пернатых. Охотник обожал бродить по таким местам, в поисках спрятавшихся уток. Идешь себе в теплый летний день по болотистой местности, в поисках малейшего движения и весело кидаешь камешки по кустикам. Иногда удается обнаружить лежку и легко добыть сразу несколько птичек. Однажды он так гулял и заметил подозрительное движение в кустиках на канале. Зашел с другой стороны и увидел торчащий хвостик утки. Ураганный огонь по кустику из полуавтоматического ружья позволил добыть три симпатичные птички. Пока охотник, матерясь пытался их вытащить, из внезапно оказавшейся жутко глубоким канала, рядом, неспешно прогуливались дачники. Охотник радостно побежал к ним, с просьбой сфоткать с групповой добычей. Фото получилось наивысшей степени фотогеничности при ярком солнечном свете. Поясним для не охотников. Обычно уток стреляют поздно вечером или очень рано утром и фото обычно получаются так себе при скверном освещении.
В один прекрасный момент, болота с торфом нанесли людям полноценный нокдаун. Высохшие каналы оголили торф и он закономерно вспыхнул с гигантским выделением дыма. Облако дошло до Москвы и накрыло его на целый месяц. На фоне удушающей жары, дышать становилось реально нечем. Смертность в городе подскочила до рекордного уровня. В сети расползались ужасающие ролики с рядами гробов у московских похоронных контор. Тот рекорд городской смертности побила только эпидемия известной китайской заразы. Люди сгруппировались и нанесли ответный удар, в Шатуру выехало туча техники и обводнила торфяные разработки.
Здесь настал звездный час бобров. Такого количества каналов, пригодных для жизни они не видели на своем веку. Популяция зубастиков просто расцвела. По некоторым подсчетам, до четверти поголовья всех бобров Подмосковья тусуется в Шатурских каналах. Причем теперь им нет нужды утомительно строить плотины и поднимать уровень воды. Некоторые каналы были глубиной выше человеческого роста. Вот на них и развернулась основная охота городского Охотника. Места обитания бобров довольно сложно обнаружить неподготовленному человеку или требуют долгих розыскных мероприятий. Здесь Охотнику здорово повезло. Изобилие дичи и дикость окружающего пространства способствовало интересному виду бизнеса, под названием частный егерь. Один продвинутый московский охотник однажды задумался, а если продавать «хлебные» места. Он разместил приглашение на сайте городских охотников. На его удивление дело пошло. Бестолковые городские охотники с радостью воспользовались такой услугой. Они самостоятельно брали путевки, а затем с частным егерем размещались в заранее разведанных местах. Продвинутый охотник заботливо расставлял стрелков по местам и любезно показывал куда стрелять, если вдруг прилетят утки. Клиенты благодарно кивали и раскладывали стульчики в предвкушении результативной охоты, а когда частный егерь скрывался в кустах, то охотник стандартно вынимал припасенную бутылку и начинал праздновать начало охоты. Частный егерь старался расставлять клиентов так, чтобы они не перестреляли друг друга при любом раскладе.
Городской Охотник жаждал непрерывной охоты и после утиной вечерки (без бутылки), частный егерь забрасывал его в натуральную глухомань на бобра. Там охотник настрелял на свою меховую жилетку, которая вызывала здоровую зависть у коллег-охотников. Мех бобра отличался отменным теплозащитными свойствами. Охота на бобра там не представляла особой сложности. Просто стоишь ночью на берегу канала и ждешь плывущего зубастика. На этот раз все прошло вообще стремительно. Частный егерь высадил городского охотника в какой-то особо отдаленной местности. Он показал, где находится нора бобра и уехал. Буквально через десяток минут он услышал выстрел. Удивился. А потом последовал звонок от городского Охотника с просьбой забрать его с добычей. Бобр был добыт чисто. Вышел. Нырнул. Всплыл и попал под выстрел. Неожиданным оказался размер зубастого. Пока он был в воде, виднелась только голова и часть тушки, а когда он вытащил его на берег, то там оказалась примерно двадцать килограмм. Ему стоило не тривиальных усилий вытащить такую тушку по высокому берегу канала. У частного егеря было одно негласное правило или скорее просьба, клиент не ходит без него на ранее указанные им места. Клиенты с бутылкой у раскладного стульчика легко соглашались так, как не испытывали ни малейшего желания лазить по ночи в болоте. Городской Охотник вежливо ответил, что некоторые места он и до частного егеря знал и остальные места для него также легко доступны. Конфликта не последовало, так как городской Охотник игнорировал добытое мясо, он всегда любезно приносил его частному егерю. Во время первой встречи городской охотник приехал на новенькой японской машине и на месте охоты вытащил из багажника свое тактическое помповое русское (дешевое) ружье. Частный егерь приехал на старенькой буханке (УАЗ -452) и вытащил для охоты Beretta из фирменного кейса. В тот момент сразу стало понятно, кто здесь охотник, а кто городской пижон. Городского Охотника внезапно разобрал смех. Егерь слегка удивился, но когда охотник рассказал ему о причинах смеха, то сдержанно присоединился к самокритичному городскому пижону.
В один из очередных заходов за бобром, егерь сказал, что покажет ему домик бобра на озере. Охотник воспринял тезис всерьез и приехал с резиновой лодкой. Когда промозглым ноябрьским вечером он стал надувать компактную лодку егерь понял свою ошибку. Во время надувания лодки, внезапно оказалось, что днище не надувается. Такое бывает из-за вовремя не замеченного прокола. Охотника это совершенно не смутило, он решил, что двух надувных элементов вполне достаточно для безопасного плавания по замерзающему озеру. Егерь же, не имел ни малейшего желания сопровождать охотника в этой утлой лодочке. Температура воды ни разу не способствовала водным процедурам. Он мучительно размышлял, как бы деликатно соскочить с темы совместного плавания. К счастью, у него в машине был мощный фонарь и он с видимым облегчением предложил охотнику подсветить с берега искомый домик бобров. Типа фонарь настолько мощный, что легко укажет на искомый объект. Охотник не нашел в этом никакого подвоха и отважно пустился в увлекательное плавание. По прошествии нескольких лет, охотник проанализировал тот случай и дальнейшую судьбу (китайской) лодочки. Которая через пару лет была безжалостно выброшена на помойку, по причине усталости от бесконечного заделывания проколов и понял почему егерь не горел желанием покататься с ним на водном транспорте.
Кстати, история с фонарем тоже имела продолжение. Охотник так впечатлился действительно мощным фонарем егеря, что на следующий заезд к нему приехал с примерно таким же. Это был массивный фонарь, с ручкой для переноски, больше похожий на фонарь для обходчиков железнодорожных путей. Он сидел прямо над норой бобра, на берегу канала с ружьем в одной руке и чемоданом-фонарем в другой. О том, что это не совсем правильный для охоты фонарный форм-фактор, он сообразил с некоторым опозданием. Где-то рядом что-то булькнуло, охотник дернулся с ружьем в сторону булькания и бездарно уронил фонарь в канал. В инструкции было записано, что корпус водонепроницаемый. Не обманула. Фонарик не стал тонуть, он просто медленно заплыл прямо в нору бобра, добавляя светлых эмоций ночному животному. Нет нужды добавлять, что в тот вечер охота не состоялась.
Позднее между двумя этими персонажами даже возникло нечто вроде взаимной симпатии. Егерь часто рассказывал своим клиентам об истовом охотнике на бобров, но к его огромному сожалению, никто более из его клиентов не смог добыть ни единого зубастика. Городской охотник же, часто рекомендовал своих друзей на первую гарантированную охоту, а сам частенько бродил в одиночестве по самым дальним уголкам Шатурского природного феномена.
Молодой следователь тихого подмосковного районного городка жутко расстроился, когда отчетливо понял, что получил железобетонный «висяк» на свою шею. Термином «висяк», со времен советской милиции называли дело, с практически безнадежными шансами на раскрытие. Они ужасно портили статистику отделам и лично следователям. Когда приходило сообщение об обнаружении очередного «подснежника», так называли найденные неопознанные трупы после весеннего таяния снега, первой реакцией любого следователя был вопрос о территориальном расположении находки. В душе звучала мольба только об одном, чтобы это был не его район. Но в этот раз мольбы услышаны не были. Труп был на его территории. Мало того, что подобные истории канули в лету со времен 90-х, так еще характер находки ни лез ни в какие ворота. Его нашли в одной из глухих частей бескрайней бывшей торфяной разработки. Нашел совершенно случайно местный охотник, который за каким-то лешим проник туда в поисках каких-то мелких птичек с чудным немецким названием. Следователь терпеть не мог олдскульное хобби под названием охота, которым было повально заражено практически все местное население. Он отчаянно чертыхался, когда раздолбанный патрульный уазик подпрыгивал на кочках пытаясь пробраться к месту ужасной находки. Охотник попался излишне продвинутый. Он нашел труп и позвонив дежурному, продиктовал GPS координаты и затем спешно покинул неприветливое место. А следователю теперь продираться в эту глухомань для поиска его фантазий. Найденное его совсем не обрадовало. Это точно было человеческое тело, причем с начисто содранной кожей. Такого в их районе еще находили. Разумеется, трупы не были абсолютной редкостью и иногда все-таки попадались. Но вот такое, с позволения сказать деяние, ему виделось впервые.
Рядом не было совершенно ни каких зацепок. Ни единой вещи вокруг. Ни малейших следов машины или каких-либо признаков иного транспорта. Он сюда пришел сам или его привезли. Вопрос, где его освежевали, не имел внятного ответа. До вопроса зачем, было как до Китая раком. Из логических зацепок была только одна. Если труп нашел охотник и это было хорошее место для охоты на этих дурацких немецких птичек, по мнению нашедшего его охотника, то возможно там лежал такой же любитель немецких птичек. По данным экспертного отдела трупу был примерно год. Возможно, он пришел сюда за птичками в прошлом охотничьем сезоне. Следователь поднял все путевки за прошлый сезон и нашел несколько невозвращенных. Согласно новым правилам охоты, путевки по окончании охоты полагалось сдавать обратно, с отметками о добытой добычи. Меры по контролю охот угодий в районе серьезно усилились и местные от греха подальше, старались следовать новым правилам и возвращали бумажки, если не очно, то хотя бы по почте. Следователь отработал по нескольким невозвращенным путевкам и одна из них его неожиданно заинтересовала.
Во-первых, это был не местный. Причем единственный не местный. До сего, ни один москвич не приезжал, в славившуюся утиной охотой местность, за этими немецкими птичками. Это был совершенный моветон. Во-вторых, надо было обладать фанатичной привязанностью к нашим глухим болотным местам, чтобы переться за полторы сотню километров за столь незначительной добычей. Повторный опрос егеря из охотхозяйства подтвердил его догадку. Был такой персонаж, который отличался неуемным желанием залезать в самые глухие дебри Шатурских джунглей, куда не всякий местный рисковал нос сунуть.
Не будем описывать в деталях механику розыскной работы, просто упомянем, что следователь добрался до жены городского Охотника и хитроумно выманил ее на опознание с медицинской карточкой мужа на руках. Пока она сидела у него в кабинете, он отнес карточку с панорамным рентгеновским снимком челюстей судмедэкспертам. При жизни, болотный найденыш неоднократно пользовался услугами стоматолога и законопатил себе половину зубов, а также успел навинтить пару дорогущих имплантов. Данные карточки и реальной челюсти полностью совпали.
Следователь с нарастающим изумлением наблюдал за глазами женщины. Они в буквальном смысле слова расширялись, превращаясь из привлекательных миндалевидных в огромные круглые глаза человека, стремительно трансформирующегося в состояние нервного паралича. Она судорожно дернулась и полезла в сумочку, затем трясущимся руками попробовала достать телефон. Со второй попытки ей это удалось. Она отрыла раздел фото на телефоне и часто промахиваясь пальцем мимо экрана, стала показывать следователю свежие фото и видео ее абсолютно целого и невредимого мужа. Следователь пожал плечами, это была уже не его проблема. Тело опознано и дело можно попробовать закрыть, а кто там с ней сейчас сожительствует, это к его делу никак не относится.
Китайская притча про крестьянина и ведьму
Жил-был китаец. Была у него красавица жена. Жили в любви и счастье. А рядом в лесу жила ведьма. Ведьма страшно завидовал чужому счастью. И как-то раз она подкараулила в лесу красавицу жену и убила. Убила, сняла с неё кожу. Напялила кожу на себя, выкрикнул заклинание, перекувырнулась, и сама превратилась в красавицу жену. Пошла в крестьянский дом – крестьянин ничего не заметил. И стала ведьма жить с крестьянином, пользуясь чужим счастьем. Ведьма старалась – в доме всегда было чисто прибрано, жили богато. Как-то раз шёл мимо странствующий даос. Попросился в крестьянский дом на ночлег. Увидел ведьму в человеческой коже – и сразу всё понял. Поглядел, поглядел, и спросил у крестьянина:
- А ты знаешь, с кем живёшь?
Крестьянин усмехнулся, и спросил в ответ:
- А я стану от этого знания жить лучше?
